мовой. И ума не приложу как, в подвал провалилась. Дело было в сентябре, осень холодная выдалась. Дождь ледяной бьет, ветер свищет. Сразу почти её нашли, двое наших ребят полезли. А она боится, обоих их замесила копытами под воду. Стекла побила, бутылки. Меня кобыла знала хорошо, дала подложить под голову деревянный брус. Мы тут же вкачали в нее пол-литра водки, чтобы согрелась и успокоилась. Я её веревкой обвязала, да трактором через перекладину вытащили. А через два месяца после этого она родила. Жаль отравили её, с соседней конюшне. Солидолом накормили. Лучшая кобыла была. Теперь только жеребенок от неё и остался. -Слушай, я тут стихотворение вспомнил, детское что-то. И Степан оглянувшись, стал рассказывать заговорщицким шепотом: - Клоун с полки, что повыше... - Был хорошим и весёлым... - И принцесса улыбалась... - Вскоре он ей полюбился... - Клоун с полки, что пониже... - Тот, что был её любимцем... - Тот, что вскоре стал забытым... - Взял ружьё и застрелился...
- Как трогательно! Воскликнула восхищенная Алиса и опустила голову на плечо Степана. Степан самодовольно улыбнулся: - Так-то! - Действительно пахнет детством. Степа, а пойдем в кино? - Пойдем конечно, уже холодает, ты, наверное, замерзла? - Ну что ты! Вовсе нет! Какой он все-таки милый, совершенно не похож ни на кого из моих знакомых думала счастливая Алиса. Совсем не помню о чем был фильм, что-то про погоню, повозки. Но мне было хорошо. Казалось, что рядом со мной человек, которого давно знаю, старый знакомый. Ему одному известно, чем развеять моё унынье. Какая-нибудь глупость, но на лице моем уже улыбка. Мы долго стояли на крыльце моего дома, слушая ночь. После распрощались, договорившись завтра непременно встретиться. Подойдя к двери, я обернулась, провожая взглядом его исчезающую фигуру. Дом напоминал заброшенное здание. Багровые стены были повсеместно изъедены дырами, старавшимися как можно больше заплевать пол кирпичной крошкой. Некоторые комнаты занимали люди, которые, о чем-то споря, не обращали на меня никакого внимания. Играла музыка. Необъяснимая уверенность направляла меня в конец коридора, к закрытой деревянной дверью, темной, немой, комнате №6. Дверь отворилась, стоило мне подойди на расстояние в несколько шагов. Глаза задавил осторожно выплывший, словно туман, тусклый свет. В комнате, на пушистых коврах горели свечи, освещая лицо старухи, сидевшей в центре возле лежащего на спине человека. Он, держа в руке шаровую свечу в виде луны, бормотал, обливаясь потом: - Принц и на белом коне! Не долго От дозы до дозы Всюду были рассыпаны пестрые листья, от которых поднимался пряный пар. - И даже скорее привычно И любишь до первый угрозы. Я подошла ближе, оставляя на листьях темные, мокрые следы. Старуха сердито качала головой, брала длинные клещи и подбирала несколько листьев. - Мама купила машину Ой, нет! Извини! Заработал! После скатывала их в один клубок и долго коптила над свечой. - Зачем это все? Для кого-то? Алиса больше не верит Клубок начинал трещать и переливаться разными цветами. - Но и не хочет обратно Днем это страшно и больно Когда он весь стал пепельный, тихонько воющий, в два раза больше, щипцы аккуратно опустили его на грудь лежащего человека. - А вот в постели приятно! С принцем на белом коне, Что тянет от дозы до дозы Я все смотрела на шипящий, ворочающийся клубок. Линии листьев складывались в изящные узоры. Узоры смазывались, пылали красками, расплывались в чудные картины. - Что дарит скупую надежду Отчетливо вырисовывалась лесная тропинка: черный мох покрывал гнилые стволы деревьев, липкими веревками падали ветви, в вязкой каше копошились скрюченные, узловатые корни. - А так же увядшие розы Сделав шаг, я оказалась среди лесной глуши, перед ямой заваленной ветвями. Казалось, из неё доносился детский плач. Я попыталась нагнуться, что бы разгрести ветви, но все перевернулось, завертелось, и я покатилась по крутому оврагу. Руки и ноги мои были спутаны, в глазах мелькал свет, в горле билась пыль, в голове сидело немое спокойствие, по телу проходился пот, в глаза светило солнце, руки откидывали простынь. Скрипнула половица под мягкими лапами и тут же растянулась передо мной черная хитрая кошка. Степан пришел совсем рано, молчаливый, глаз не поднимал. Рассказал, что рано проснулся, пошел гулять в лес. Проходив около часу, нашел под старым вязом яму, заваленную ветками. Да и вздумал, будто бы померещился ему из неё щенячий писк. И только уже почти до дома дойдя, стал уверен, что не померещилось. Ох, и до крайности теперь жаль этого щенка Мы отправились обратно в лес, нашли старый вяз, разгребли яму. Это оказался замечательный палевый щенок. «Элементарный» - вспомнила я ещё одно слово из маминой тирады. И мне стало жалко. Жалко его. Жалко его вислые уши, его дрожащие лапы, слезливые голодные глаза. Всю его кровавую ...
|